Вторжение в Персей - Страница 7

— Уже скоро. Ты хочешь присутствовать при нашем отлете или возвращаешься на Землю раньше?

— Я хочу лететь с тобой! — выпалила она.

— Чепуха, — сказал я великодушно. — Я знаю, у молодых матерей бывают странные причуды.

— О всех моих причудах ты и не догадываешься, — заметила она. — Придется тебе взять нас с Астром с собою.

Я переубеждал ее. Я привел в пример Ольгу. Ольга — известнейший галактический капитан, кому-кому, а ей раньше всех нужно идти в экспедицию. А она попросилась в резервную третью эскадру, стартующую с Оры года через три, — так ей хочется побыть со своей Ириночкой подольше. О том же, чтобы тащить девочку в опасный поход, ни она, ни Леонид и не помышляют. Материнство, сказал я, это древнейшая из человеческих профессий, все мы должны считаться со священными обязанностями матери даже и в наше время, когда детишкам в яслях куда удобнее, чем у подола родительницы.

— По-моему, я не хуже тебя знаю профессию матери, — возразила Мэри, хмурясь. — Уговоры бесполезны, мы летим с тобой.

— Но почему? — воскликнул я. — Объясни по-человечески, для чего тебе подвергать себя и Астра превратностям дальнего путешествия?

На это она ответила так:

— Где ты, Кай, там и я, Кая.

Я не понял, почему она назвала меня Каем, а навести потом справку у МУМ как-то не удосужился. Я подошел с другой стороны. Хорошо, ты член экспедиции, как и я, ты имеешь право участвовать в походе. Но зачем брать малыша? Вдруг с ним что-либо случится! Время отвезти его на Землю и затем вернуться еще есть.

— Нет, нет, нет! — стояла на своем Мэри. — Я не хочу разлучаться ни с Астром, ни с тобой. И что с ним может случиться? Детские болезни давно отменены, разве ты этого не знаешь?

— Ты хочешь, чтобы я внес Астра в списки экипажа?

— Не иронизируй. Я именно этого хочу.

Я прошел к Астру. Малыш дрыгал ногами и пускал пузыри. Он поглядывал осмысленными глазами и невнятно проговорил: «Бы!» Он вовсе не спал, отрешенный от окружающего, как любят проделывать другие человечки его возраста, он отнюдь не был еще некой «вещью в себе», он уже жил, уже энергично барахтался в этом новом для него мире.

И когда я схватил его под мышки и поставил ножками на перину, он не сжал безвольно коленки, не повис беспомощно в воздухе, а энергично ударил подошвами в одеяльце. Я знаю, что это звучит фантастически, но я веду строжайше реалистический рассказ, и тем более во всем, что касается Астра, не позволю себе преувеличений. Астр отталкивался от постели, уминал ее ножками, бил меня пятками в грудь, порывался идти. Он беззвучно хохотал, ловил пухлыми ручками воздух, — нет, повторяю, он не покоился в этом мире, сонно набираясь сил, а действовал в нем, упругий, звонкий, всем своим существом радующийся тому, что существует.

— Астр, собирайся в поход! — сказал я, ликуя. — Надевай доспехи и собирайся в поход, маленький человек Астр!

Он проговорил гораздо отчетливее и громче прежнего: «Бы!»

…У меня сжимается сердце, когда я вспоминаю тот день и что произошло потом. Даже случайные обстоятельства складывались так, что все они, как лучи, отраженные от вогнутого зеркала, собирались в одном зловещем фокусе, и в фокусе том была — неизбежность.

7

Мы шли двумя эскадрами, по сто звездолетов в каждой, любой из кораблей был раз в пятьдесят мощней, чем прежний сверхмогущественный «Пожиратель пространства».

Я поднял свою адмиральскую антенну на «Волопасе» — флагманском крейсере Осимы. На «Волопасе» поселились также Вера и Лусин. На «Скорпионе», командирском корабле Леонида, разместился Аллан со своим штабом. Известия, полученные с Земли перед выступлением, не обнадеживали.

Сверхсветовые локаторы Альберта не обнаруживали перемен в звездных теснинах Персея. Земля, превращенная в величайшее Ухо и Глаз Вселенной, напрасно всматривалась и вслушивалась в два звездных кулака, столкнувшихся в гигантском космическом ударе, — из Персея не доносилось новых звуков, в нем не вспыхивало новых картин.

Лишь одно загадочное явление произошло незадолго до старта, но в тот момент мы не придали ему значения, а если бы и поняли, что оно таит в себе, вряд ли это могло бы сказаться на наших дальнейших действиях.

Альберт сообщил, что внезапно пропала одна из звезд скопления Хи, светило с единственной планетой, по-видимому, населенной разрушителями, — «зловредное» светило, по нашей терминологии.

— Взяло и пропало, было и не стало, — докладывал мне Альберт по СВП. — А звездочка неплохая — гигант класса К, абсолютная светимость около минус пяти — в десять тысяч раз поярче Солнца! На фотографиях видна отчетливо, за шестьсот лет фотографирования ни на йоту не изменила блеска, такая трогательная постоянность. И внезапно — нету! И что всего забавней — исчезла из этого мира за считанные секунды, без потускнений и угасаний. Провалилась, как в люк, из бытия в небытие, иного слова не подберу.

— Может, аннигиляция? — спросил я. Меня встревожило сообщение Альберта. Если разрушители овладели искусством превращения вещества в пространство, то главное наше военное преимущество перед ними утрачивалось. — Вы не проверили, не расширяется ли скопление?

Альберт успокоил меня:

— Вы плохо относитесь ко мне, Эли, если думаете, что я немедленно не исследовал именно это — не появились ли каверны новых пустот? Никакого дополнительного пространства в Персее! Говорю вам, звезда просто пропала — и все.

— Наблюдения велись при помощи СВП?

— За каких невежд вы нас принимаете, Эли? В оптике эта звездочка — мы ее назвали Оранжевой — будет мирно светить еще, по крайней мере, пять тысяч лет. Она исчезла в сверхсветовой области.